СВИСТЕЛА СМЕРТЬ НАД ГОЛОВОЙ

События военных лет у пенсионерки из Чечерска Марии Тихоновны Трибуналовой проходят перед глазами, как будто это было вчера. Почему-то все, что случилось десятки лет назад, память хранит гораздо отчетливее, нежели фрагменты дней вчерашних. Наверное, потому что в те минуты довелось пережить нечто страшное, стоять у края смерти.
Когда город начали бомбить немецкие самолеты, Мария Тихоновна вместе со своими одногодками собирала на колхозном поле горох. Услышав рев и грохот, испуганная детвора бросилась по домам. А Чечерск уже был охвачен огнем пожаров, горела вся Cлобода. Одна бомба попала прямо в здание отдела внутренних дел, и милиционеру Алексею Грищенко оторвало ногу. Вскоре на улицах райцентра появились они – наглые и самоуверенные фрицы. Почувствовав себя хозяевами, грабили мирное население, насиловали девушек, ловили кур, гусей, резали свиней и жарили мясо прямо на улице, варили свежину в ведрах. Повальные массовые расстрелы цыган, евреев и граждан, которые были связаны с партизанами или сочувствовали советской власти, были очень часты и заставляли содрогаться от осознания всей жестокости и бессердечия поступков извергов. В лютые морозы арестантов раздевали донага, грузили на подводы и увозили на смерть. Но самым ужасным было для тогда еще совсем юной Машеньки, когда ее семью гнали «по этапу». Осенью 1943 года людей собрали в один большой обоз. Голосили женщины, кричали дети. Колонну привели в д. Репище, часть людей расселили по домам в Заложье. Есть было нечего, в некопаных бороздах несчастные отыскивали клубни картофеля. Однажды гитлеровцы согнали все население в лесную лощину и, видимо, хотели расстрелять. Но тут подъехал немецкий офицер, что-то крикнул, и обоз вновь вывели на дорогу. В д. Гадиловичи пришлось заночевать. «А нас у матери пятеро, – рассказывает Мария Тихоновна. – Надумала она бежать, вывела нас ночью из дома, и мы бросились наутек. Попали в топкое болото, шли по пояс в воде. Выбрались около какого-то кладбища и заночевали прямо там, среди могил. Затем побрели искать, где бы временно приютиться. Понемногу жили в д. Малые Стрелки, Краснице, а в Больших Стрелках нам предложили пережить зиму. Мама зарабатывала на хлеб, нанимаясь к людям на работу, а я вязала носки. Но пришлось уйти и оттуда – оказывается, хозяйка была связана с партизанами: пекла им хлеб, топила баню. Как-то ее предупредили, что нагрянут эсесовцы, будет облава. Мы сбежали, коротали ночи в блиндажах, спали в гумне, а когда проходили через глубочицкий лес – сердце сжимал страх: кругом на деревьях разорванные в клочья тела, одежда, солдатские сапоги. А под ногами сплошь мины… Домой вернулись в начале декабря 1943 года, а в нашей избе уже другие люди живут. Так все пять семей и зимовали разом. Питались чем придется, из кристаллов селитры добывали соль или ходили за ней аж в Гомель, меняли продукты на лен в Буда-Кошелево».
Чечерск встретил беженцев неприветливо: разрушенные постройки, улицы в воронках, пропахшие дымом и гарью дома, деревья, снег. Улица Ленина была сожжена практически дотла. Ослабленные дети болели коростой, от недоедания и хвори люди умирали один за другим. А Мария Тихоновна выжила. Вырастила троих детей, имеет 13 правнуков. Работала вышивальщицей, дояркой в колхозе «Знамя коммунизма», санитаркой. Награждена медалью «За доблестный труд», являлась депутатом Чечерского поселкового Совета депутатов. И всякий раз, возвращаясь в мыслях в свое детство, содрогается – не приведи, Господи, такому повториться.