Той боли годы не сотрут…

Весна 2013-го отсчитала семидесятую годовщину со дня одной из величайших трагедий в истории Беларуси – сожжения гитлеровцами  Хатыни. Это не случайный эпизод войны, а один из тысячи фактов, свидетельствующих о целенаправленной политике геноцида гитлеровской Германии по отношению к белорусскому народу. Страшную судьбу уничтожения вместе с Хатынью разделили 9,2 тыс. из 100 тыс. сел и деревень нашей страны. Некоторые из них, сожженные вместе с людьми, после войны уже не возродились. «Хатынь» же стала  святыней национальной памяти белорусского народа, воплотившей в себя боль и скорбь погибших.
Среди сел Чечерского района трагическую судьбу многих населенных пунктов в военное время разделил и поселок  Репище Ровковичского сельсовета. Страшное событие произошло 14 октября, в день великого православного праздника – Покрова Божьей Матери. Деревню  вместе с ее жителями уничтожили огнем немцы. Казалось бы, в столь знаменательный церковный праздник можно возлагать надежды на покровительство нашей заступницы Пресвятой Богородицы, но события того дня в 43-м  повернулись совсем иначе. Страшный пример человеческой жестокости, оправдания и понимания которому в истории не найдется никогда, до сих пор будоражит  человеческое сознание. Сегодня страшно и представить,  а у  видевших и переживших эту суровую войну на всю жизнь жуткие воспоминания засели  осколками в сердцах. И эти раны, «вылечить» которые невозможно никогда, на протяжении долгих лет болят и кровоточат. И сегодня они не дают  очевидцам видеть спокойные сны. Одна из них, уроженка д. Репище, Фаина Захаровна Халаева. Описывая эпизоды жестоких событий 14 октября в поселке, она не может сдержать слез:
– Помню, как немцы оцепили поселок в тот день. Здесь ютились не только местные жители, но все, кто только мог. Возможно, беды можно было избежать, если бы наши не застрелили двоих фашистов. Разъяренные враги согнали в один дом сельчан и подожгли его.  Никого не щадя и не жалея,  они поджигали все на своем пути. Горели вещи, связанные в узлы, скот, дома, сараи. Панически кричали дети, голосили женщины, но эти вопли не сыграли на струнах жалости ни одной вражеской души. Остальных хладнокровные фашисты погнали из поселка, не оставляя людям выбора. Наша семья спряталась в блиндаже – в сердцах теплилась маленькая надежда на то, что беда  обойдет. Но она не прошла стороной, вырвав нас из убежища холодным приказом фашиста. Пришлось идти в соседнюю деревню. На тех, кто с трудом мог передвигаться, безжалостные враги навливали собак, и людей просто разрывали острые зубы  животных. Мы же вместе с сестрами изо всех сил помогали идти маме, чтобы только уберечь ее от лютой смерти. Но хлебнуть горя довелось и потом. Когда пришло время вернуться в село, на месте наших домов стояли обугленные черные коробки с мрачными глазницами окон, а то и вовсе остались одни пепелища. Нам пришлось не жить, а просто выживать. Некуда и не к кому было приткнуться, особо и брать к себе никто не хотел. Не доведи Господь пережить подобное. Голова зудела от вшей, тело – от чесотки, а желудок постоянно урчал от голода, нечего было и одеть, негде помыться. Так в страданиях и постоянной бедности проходили юношеские годы, а  в сердце закрадывалась боль, горечь и обида не то на жизнь, не то на безжалостных фашистов! Всю войну и после нее проливала слезы моя мама. В семье нас было восемь детей. И время от времени приходилось хоронить родных и близких людей. Чуть только обсохла слеза на щеках, как  схоронили двоих сыновей,  вскоре пришлось оплакивать погибших зятьев, а потом и маминых братьев. За что судьба так несправедлива и жестока, не могу понять до сих пор. Да и вовсе не знаю, зачем нужна такая жизнь?
В полных боли, печали и отчаянья глазах женщины, пережившей столько горя, утрат и тяжелых жизненных испытаний, я увидела все тот же вопрос «За что?», на который никто не знает ответа.
В память о жертвах того злосчастного дня в д. Репище установлен памятник, за которым ухаживают ученики и педколлектив ГУО «Мотневичская базовая школа». 14 октября у гранитной плиты пройдет митинг, где учащиеся и педагоги учреждения образования возложат  цветы и почтят погибших  минутой молчания.
Сегодня же в поселке осталось 17 жителей и 23 домовладения.  Хоть в послевоенное время населенный пункт и возродился, он никогда не был многонаселенным. Одна короткая прямолинейная улица, застроенная деревянными домами, плавно перетекает в живописные окрестности: небольшой водоем, луг и густой лес. Среди оставшихся жителей – в основном пенсионеры.  Обычный крестьянский быт разнообразить нечем. Здесь поселилась простая размеренная, тихая жизнь. Как обычно, сельчане ожидают автолавку, чтобы купить хлеб,  другие продукты. Вечером выйдут посидеть на лавочке под шепот деревьев. А что они шепчут, эти молчаливые свидетели? Быть может, радуются, что живут под мирным небом?