Иван Сувалов: забыть историю – значит предать свою страну

Вспоминая свое детство, Иван Ефремович Сувалов из Куклич удивляется – как только выжил, где брал силы, чтобы вынести нищету и голод, выучиться и достигнуть возраста, когда виски густо усеяла седина.

Судьба пенсионера навылет прострелена пулеметной очередью фашистских нацистов. Война ярче всего напоминает о себе в январе: 15 число для него – словно портал в печальное прошлое. Всякий раз Иван Ефремович мысленно возвращается в тот роковой 1943 год, когда фашисты казнили отца. В семье Екатерины Пименовны и Ефрема Федоровича Суваловых было пятеро детей. Окруженные родительской любовью и заботой, ребятишки росли в небогатом, но уютном крестьянском доме. Бегали на речку, играли в лапту, собирали в лесу ароматные лисички, зимой катались на деревянных санках. А потом всей ватагой грелись на горячей деревенской печке, с наслаждением смакуя парное молоко вприкуску с черным хлебом. Эта скупая хрустящая скоринка казалась такой вкусной. Столько было радости! И вдруг – война. Кто из сельчан мог держать в руках оружие ушел на фронт, его же отца оставили для подпольной работы.

Когда в Кукличи пришли немцы, Ефрема Федоровича назначили старостой. Односельчане косились на «предателя Родины» и посылали вслед свои проклятья. Мужчина только отводил взгляд и отмалчивался, нужно было терпеть и ничем себя не выдать. Ведь в лесу партизаны ждали оперативной информации о противнике и – хлеба, который по ночам украдкой пекла для лесных мстителей жена. Только скрыть связь с партизанами не удалось. По доносу полицая Голубовского фашисты схватили мужчину, а Екатерине Пименовне приказали в обязательном порядке явиться якобы на сельский сход. Почуяв неладное, она отправила старших детей в лес, собрав нехитрый тормозок. Больного же маленького Ваньку быстро прикрыла тряпьем на холодном полу у печки, шепнув: «Лежи тихо, сынок, не шевелись». И парнишка притаился, словно мышь, боясь даже вздохнуть. Вскоре в дом ворвались каратели и растерянную женщину силой вытолкали на улицу. А там уже под дулом автомата гитлеровцы вели ее мужа и еще несколько человек. Полураздетых и избитых арестованных собрали во дворе дома Евмена Демидова. Дул зябкий пронизывающий ветер, мерзли руки, коченели босые ноги. Вдруг к Екатерине Пименовне подошел молодой немец и, пристально глядя в глаза, на ломаном русском языке спросил, сколько у нее детей. Услышав ответ, огляделся, вывел из строя, дал полушубок и негромко прошептал: «Иди домой, быстро!» Не чуя почвы под ногами, несчастная бросилась бежать изо всех сил. За спиной раздались выстрелы… На окровавленный снег упали 9 безжизненных тел. От неожиданности и страха женщина вскрикнула и, как подкошенная, рухнула на землю у деревенского колодца.

В тот январский полдень мороз сменился оттепелью. Какое-то время женщина пролежала в холодной луже без сознания. А потом заболела и через 4 месяца умерла. Так семилетний Ванька остался круглым сиротой. Не умереть с голодухи помогали соседи, согревали заботой родственники. Хотя и самим было трудно. Ведь в то время в каждой избе детей – мал мала меньше, по 5-7 голодных ртов. Однако делились последним… После освобождения Ивана Ефремовича с братом Алексеем определили в дом-интернат поселка Поддобрянка. Там оказалось несладко. Сверстники дразнили мальчишек, называли детьми врага народа, всячески норовили унизить или даже ударить. Алексей не выдержал и сбежал. Иван написал письмо старшему брату Архипу и вскоре тот забрал его домой. Потом было еще 2 сиротских дома, в Глубочице и соседнем Кормянском районе… Шло время. Белокурый паренек подтянулся, вырос, закончил Речицкое педучилище. Во время армейской службы в авиации обслуживал самолеты. Потом снова учеба на филфаке Гомельского педагогического института. Преподавал в школе на Брестчине, работал учителем на Дальнем Востоке.

Сейчас 86-летний пенсионер живет в Гомеле у сына. «Я уже не молод, многое видел и претерпел. Знаю цену свободе и спокойному сну в теплой кровати. Поэтому именем убитых и замученных, именем своих родителей призываю всех белорусов: цените мир и берегите свою страну, она у нас одна, – говорит Иван Ефремович. – О войне нельзя забывать, а уж тем более делать из фашистов героев, как это происходит кое-где сегодня. Забыть – значит предать память, простить врагу все совершенное им зло. А его было столько, что и через века земля еще будет оплакивать жертв нацизма. И я тоже, пока жив…»