ПОД ЧЕРНЫМ ОБЛАКОМ ПОЖАРА

Всякий раз в день 22 июня жительница города Анна Яковлевна Малишевская воссылает Господу молитву о том, чтобы пережитое в июне 1941 года никогда больше не повторилось.
Этот отрезок своего детства женщина провела в голоде, в нужде и страхе. Уже с первых дней, когда стало известно о варварском нападении на страну Советов немецко-фашистских захватчиков, чечеряне, в том числе и семья Анны Яковлевны, начали готовиться к встрече с врагом. Люди рыли блиндажи для временного укрытия, закапывали в поле и огородах имущество, зерно, ценные вещи. Правда, редко кто затем находил зарытое, ибо небогатый домашний “скарб” находили если не фрицы, то кто-то из местных.
Когда в городе подняли клубы черного дыма первые бомбы, когда на улицах Чечерска начали рваться снаряды, девочка Аня вместе с братьями и сестрами побежала к Чечере, где удил рыбу их отец. На берегу реки дети спрятались под лодки, словно это могло спасти ребят от беспощадного огня смерти. А там, за спиной, горели дома, гибли люди. Попал под бомбежку и отец Анны Яковлевны, ему повредило ногу, и в результате этого он хромал всю жизнь. Не повезло и некоторым горожанам, не спасли их ни крепкие запоры, ни глубокие подвалы. Немцы многих убивали на месте, а если видели, что в блиндаже спрятался кто-то из мужчин, то бросали внутрь гранату.
Пенсионерка хорошо помнит, как группами свозили цыган и евреев, запирали их в ратуше и затем уводили на Лысую гору. Одежду и обувь убитых складировали в здании старой пекарни, кое-кто из жителей забирал оставленное себе. Практически никогда не пустели виселицы, находившиеся в районе дома №6 по улице Советской. В назидание другим там казнили мирное население, партизан и их связных. Выстрелы слышались целыми днями, мужчин и женщин закапывали порой там же, где их настигала пуля. Где-то в нескольких сантиметрах под землей лежат тела жертв фашизма, советских солдат и гражданских лиц на территории старого аэродрома, в окрестностях городского кладбища, под Замковой горой. Не избежал горькой участи и сосед А.Я.Малишевской – некий Мамонтов. Коснулась война своим нещадным языком опустошения и семьи самой Анны Яковлевны: дважды за время оккупации довелось испытать горечь утраты и минуты ужаса, когда в огне пожара сгорели оба дома.
– Надо знать о войне, надо ее помнить, – наставляет человек, прошедший сквозь ад угнетений. – Главное, чтобы молодежь это понимала. Иначе будет новая беда.